К 130-летию со дня рождения Хо Ши Мина
В НАШЕМ представлении Вьетнам – своего рода двойник Китая, причем двойник светлый, не вызывающий столь противоречивых эмоций. Наше отношение к Китая двояко: мы восхищаемся его цивилизационной самобытностью, уважением к своей истории (и даже уважением к нашей истории – к СССР и лично Сталину, которых руководство нашей страны, напротив, предает шельмованию), его невиданным экономическим ростом.
Наши симпатии, безусловно, на стороне Китая в противостоянии этой набирающей силу сверхдержавы с Соединенными Штатами Америки. В то же время столь бурный его рост нас пугает, мы опасаемся утраты контроля России над Дальним Востоком, над Байкалом, боимся, что «китайцы вырубят сибирские леса» и что вместо «глобализма по-американски» вполне возможен «глобализм по-китайски».
Вьетнам, по нашим меркам, невелик размерами (хотя его население уже вплотную подошло к 100 миллионам и продолжает расти), территориально удален от России куда-то в жаркие тропические края и настроен к нам неизменно дружески. Во Вьетнаме не было маоистских экспериментов и зигзагов во внешней политике, во время конфликта СССР и Китая в 60-х гг. южный сосед последнего был на нашей стороне (Советский Союз, в свою очередь, поддерживал вьетнамцев в их конфликте с Китаем в 1979 г.), а его героическая борьба против американских захватчиков вызывала наше горячее сочувствие.
Так же в каком-то смысле светлым двойником Мао Цзэдуна можно назвать лидера вьетнамского народа – Хо Ши Мина, 130-летие со дня рождения которого отмечается 19 мая. У них много общего. Почти ровесники (китайский вождь родился в 1893 г., а вьетнамский тремя годами ранее, в 1890-м), воспитанные в одной, хоть и имеющей некоторые национальные особенности, конфуцианской традиции, проведшие несколько десятилетий как лидеры воюющих партий, прошедшие партизанскую борьбу и аресты, во второй половине 40-х гг. они возглавляют народные революции и приходят к власти, при поддержке СССР основывая новые государства – Китайскую Народную Республику и Демократическую Республику Вьетнам. Наконец, оба известны и как крупные поэты, что вообще характерно для восточноазиатской политической традиции.
Но есть между ними и различия, даже чисто личные. Мао Цзэдун почти не покидал пределов Китая, Хо Ши Мин же тридцать лет провел на чужбине, изъездил полмира и знал несколько иностранных языков. Мао Цзэдун известен бурной личной жизнью и только официально был четыре раза женат. Хо Ши Мин, напротив, женат не был, вел скромный, аскетический образ жизни, не употреблял алкоголь и не играл в азартные игры. После прихода к власти он отказался въезжать в роскошный президентский дворец и жил в небольшом домике в парке, который сегодня является одной из достопримечательностей Ханоя. Отношение к Мао даже среди коммунистов разных стран и сейчас далеко не однозначно, личность же Хо Ши Мина не вызывает негативных эмоций практически ни у кого.
Говоря о Хо Ши Мине, начнем с исторического контекста. Китай и Индия – это страны-цивилизации, на протяжении тысячелетий абсолютно самобытные, большую часть времени политически независимые и создавшие неповторимые и великие культуры. Напротив, в Индокитае столь ярко выраженной самостоятельной цивилизации не выработалось. Даже в названии этого полуострова прослеживается тот факт, что на протяжении своей истории он находился под мощным культурным и политическим влиянием своих могущественных соседей – западного и северного. При этом Мьянма, Таиланд, Камбоджа и Лаос в большей степени подвергались индийскому влиянию, а Вьетнам – китайскому. Некоторая «вторичность» Вьетнама по отношению к Китаю видна даже в самом названии этой страны – корень «нам» является вьетнамским вариантом произношения китайского «нань», то есть «юг». Таким образом, Вьетнам как бы смотрит сам на себя «китайскими глазами» – с севера на юг.
Можно предполагать, что отдельная (наряду с пятью существующими – западноевропейской, исламской, русско-евразийской, индийской и китайской) индокитайская цивилизация лишь начинала формироваться на религиозной основе хинаянистского буддизма (кстати, во Вьетнаме как раз преобладает другая ветвь буддизма – махаяна), когда этот процесс был сорван европейской колонизацией. Именно эта «незаконченность» Индокитая, отсутствие центробежных сил в масштабах полуострова и облегчили задачу колонизаторам. Впрочем, соседняя Индия была захвачена европейцами даже раньше, но не стоит забывать, что к тому времени уже много столетий она была ареной действий мусульманских завоевателей, то есть также представителей иной цивилизации, что явно ослабило ее исторический иммунитет.
Неудивительно, что во всех странах мировой «периферии» формировались национально-освободительные движения. Некоторые из них имели «консервативный», традиционалистский характер, взывали к верности монархии и религии. В России это были так называемые черносотенцы, наследники правого крыла славянофильства. Аналогичные течения, опиравшиеся на конфуцианские ценности и призывавшие к свержению французского господства и восстановлению полноправной монархии во главе с династией Нгуен, существовали и во Вьетнаме. Еще в 1885 г. появилось движение «Кан выонг» – «верность монархии», которое оказывало вооруженное сопротивление колонизаторам и было разгромлено к концу 1890-х гг.
Под влиянием процессов, происходящих в соседнем Китае, появился вьетнамский аналог Гоминьдана – Национальная партия.
НО В 1920-Х годах на политическую арену страны вышла принципиально новая сила и новый лидер – Нгуен Ай Куок, известный нам сегодня как Хо Ши Мин. Он родился в провинции Нгеан, в семье ученого-конфуцианца (фобанга) Нгуен Шинь Шака и получил при рождении имя Нгуен Шинь Кунг, впоследствии замененное на Нгуен Тат Тхань («триумфатор»). Для вьетнамской культуры смена имени – обычная практика, особенно в детском возрасте. Отец был сторонником конфуцианского национально-освободительного движения: конфуцианство, хоть и пришедшее когда-то из Китая, воспринималось как основа национальной идентичности, в противоположность принесенному французами католицизму.
Нгуен поступил в национальный колледж в Хюэ – тогдашней столице протектората Аннам, где получил современное образование и в совершенстве овладел французским языком. Уже в годы учебы началась его политическая деятельность: он вместе с одноклассниками принял участие в демонстрации в поддержку крестьянского движения, после чего был отчислен из колледжа. Некоторое время он был учителем в частной школе, но в 1910 г. резко сменил образ жизни – переехал в Сайгон (нынешний Хошимин) и поступил в училище, которое готовило матросов торгового флота.
В 1911 г. Нгуен Тат Тхань на тридцать лет покинул родину. Под именем Ван Ба он поступил матросом на французский пароход и отправился в Европу, где жил, меняя страны, профессии и имена, постоянно совершенствуя свое образование. В Париже его застали вести об Октябрьской революции в России, а затем – об окончании Первой мировой войны. В 1918 г. Нгуен вступил в Социалистическую партию Франции, став первым вьетнамцем, состоящим в какой-либо политической партии метрополии. В 1919 г. он берет себе псевдоним Нгуен Ай Куок, то есть Нгуен-патриот («ай куок» – любовь к Родине).
Во время переговоров в Париже, знаменовавших окончание Первой мировой войны, Нгуен выступает с обращением к представителям великих держав, в котором от имени народов Индокитая требует предоставить им самоуправление, провести амнистию политзаключенных, реформу образования и ряд других реформ. Требования полной независимости тогда еще не звучало, но, разумеется, даже столь умеренные предложения не вызвали никакой реакции со стороны дипломатов, собравшихся на подписание Версальского договора. Тем не менее имя Нгуен Ай Куока получило известность и среди вьетнамцев, и во французской колониальной администрации.
Нгуен активно участвовал в деятельности французской Соцпартии, примыкая к ее левому крылу, которое, в частности, выступало против западной интервенции в Советскую Россию и с симпатией относилось к происходившим в ней переменам.
В декабре 1920 г. Нгуен Ай Куок в качестве делегата принял участие в съезде социалистической партии в городе Тур, на котором большинством голосов было принято решение о преобразовании партии в коммунистическую. Так он стал первым вьетнамским коммунистом. «Сначала именно мой патриотизм, а отнюдь не коммунизм, – писал много лет спустя Хо Ши Мин, – привел меня к Ленину, к Коммунистическому Интернационалу. Лишь постепенно, в ходе борьбы я пришел к пониманию того, что только социализм, только коммунизм могут освободить от рабства и угнетенные народы, и трудящихся всего мира. Я понял, как неразрывно связаны между собой патриотизм и пролетарский интернационализм».
Полный текст статьи по ссылке: http://www.sovross.ru/articles/1977/48797
