Спор о справедливости пенсионной реформы смешон.
Речь ведь не о пенсионерах, а об эксплуатации граждан страны государством до самой смерти
Вот смотрите: правительство, согласовав вопрос с Кремлем, повышает пенсионный возраст для мужчин до 65 лет. Это притом что средняя продолжительность жизнь мужчин в России равна 65,9 лет. Но это – средняя, во многих регионах она не дотягивает и до 60 лет. Скажем, в Тыве она равна 58,6, в Еврейской автономной области – 59,12, а на Чукотке – 59,35. То есть надо прямо сказать, что новая пенсионная реформа для подавляющего числа лиц мужского пола пенсии просто таки отменяет, потому что это подавляющее число до пенсий не доживет.
Но это с одной стороны. С другой все еще более интересно.
Сегодня МРОТ в России повысился, но исходя из того, что был еще, кажется, совсем недавно в 7500, общая сумма фиксированного взноса за год составляла
23 400 рублей.
А теперь посмотрим на пенсионное довольствие, которое гарантирует нам государство. За год, начиная с 2018 года. Средняя пенсия в 14,1 тысячи рублей выливается в 169 200 рублей. То есть чтобы накопить такую сумму, согласно отчислениям в Пенсионный фонд, просто складывая ее под матрац, гражданину, живущему на один МРОТ, понадобится чуть больше семи лет.
И здесь появляется закономерный вопрос. Если государство предлагает среднему российскому мужчине вернуть за всю его трудовую деятельность менее 169 200 рублей (а мы ж помним про среднюю продолжительность жизни в 65,9 лет), то на кого он «горбатится» с переплатой?
У меня, например, есть ощущение, что за 36 лет моей трудовой деятельности организации и компании, в которых я работал, сделали отчислений в несколько десятков раз больше 169 200 рублей. Куда пойдут эти деньги, заработанные непосредственно моим трудом?
Вот когда складываешь все это вместе, то задаешься простым вопросом: за что судили Сергея Мавроди с его «МММ»? Он ведь строил свою финансовую пирамиду на добровольных вкладах граждан: люди рискнули и – погорели на этом риске.
С пенсионной системой в России все как раз наоборот: она обязательна, и если компания откажется направлять отчисления с заработной платы работника в Пенсионный фонд, то последствия могут быть самыми страшными, вплоть до уголовного преследования руководителей предприятия.
И в этом смысле российскую пенсионную систему имеет смысл сравнить с данью, которую Русь выплачивала когда-то монголо-татарскому игу. Напомню, платилась она с количества населения: (точно так же, как сейчас компании платят за своих работников в Пенсионный фонд). Так вот, по подсчетам ученых, дань монголо-татарам в XIV веке составляла 5 тысяч рублей в год. При тогдашнем населении в пять миллионов человек в итоге получается 0,1 копейка на человека. На одну копейку в те времена можно было купить пуд хлеба. То есть дань за русского человека с князя составляла полторы буханки хлеба (С.М. Каштанов. «Финансы средневековой Руси», М., 1988, с. 9, 10).
И если сравнить эту дань, которая называлась непосильной и за освобождение от ярма которой сражалось и погибало огромное количество наших предков, с теми очень средними 23 400 рублей в год (хотя напомню, это – минималка, платим компании за каждого работающего значительно больше), то что выйдет? Посчитайте сами, разделив 23 400 на сегодняшнюю стоимость буханки или булки хлеба. Ровно во столько раз нынешнее государство алчнее ига, о котором было сложено столько сказаний и легенд. Здесь я уж не говорю о других отчислениях за работника, которое обязано платить предприятие сегодня. Поэтому если забыть о существовании монголо-татарского ига напрочь, переместиться в другую систему координат и начинать рассчитывать от печей Освенцима (уж извините!), то не только предлагаемую, но и нынешнюю пенсионную систему можно рассматривать как справедливую.
То есть – на минуточку! – если сравнивать Чингисхана, Батыя и т.д. с нынешней российской государственной системой, то мы должны признать, что страшные монголо-татары оказываются намного милее и приятнее современной российской власти.
Вадим ГОРШЕНИН.
«Правда.ру».
